Есть семьи, в которых как в капле воды отражается эпоха. Непонятно только, как уцелели они в молотилке великих свершений - словно те, кто запускал этот ужасный механизм, в последний момент вдруг сжалились и отступили перед силой их духа и любви друг к другу. Со стороны эти люди редко кажутся счастливыми. На самом деле они больше чем счастливы - они самодостаточны. И способны позволить себе весьма дорогое удовольствие: всегда оставаться самими собой.
Мария Максакова - знаменитая оперная певица. Ее называли “Шаляпиным в юбке”. Казалось бы, любимица властей, трижды лауреат Сталинской премии, но вместе с тем невероятно одинокая женщина, потерявшая в 37-м году близкого человека и сама чудом избежавшая тюрьмы.
Ее дочь, Людмила Максакова, - ведущая актриса Вахтанговского театра. Фильмы с ее участием стали классикой советского кино. Но после ее брака с иностранцем в карьере Максаковой началась черная полоса: даже ее фотографии исчезли из картотек киностудий.
Пока неизвестно, что уготовано судьбой для самой младшей Максаковой, тезки своей знаменитой бабушки. 23-летняя Маша делает свои первые шаги на оперной сцене. Но характер и волю эта девочка получила по наследству.
Режим на самом деле никакого отношения к человеку, к его совершенствованию, не имеет. “Любое время - время для всего”, - сказал Шекспир, а ему можно верить. Люди жили, живут и будут жить при любых режимах: и при тоталитарных, и при демократических, - говорит Людмила Максакова.
Зато к судьбе имеет, - подает реплику с кресла ее дочь.
МАРИЯ
Прима с полотенцами
Это было в августе 72-го. Толпы народа заполонили площадь Дзержинского и Введенское кладбище. Москва хоронила Марию Петровну Максакову - знаменитую приму Большого театра. Когда гроб с ее телом уже опускали в землю, какая-то старенькая бабушка горестно воскликнула: “Прощай, Кармен!”, бросила в могилу букетик красных гвоздик и... разрыдалась.
Кармен - любимая партия старшей Максаковой. Ее роль. Ее судьба.
У мамы была трагическая жизнь. От начала до конца, - рассказывает актриса Людмила Максакова, - родом она из Астрахани, там феерические люди живут. Эта жизнестойкая порода, наверное, неистребима.
Отец Маруси Сидоровой управлял пароходством на Волге. Но после его смерти 27-летняя вдова - Марусина мама - осталась одна: без мужа, без денег, с 6 детьми. Маруся записалась певчей в церковный хор, принесла домой первый “гонорар” - 10 копеек. Девочка твердо поняла одно: надеяться ей, кроме как на себя, не на кого.
Мамины братья, Эммануил и Игнатий, ушли на фронт в Первую мировую. И так получилось, что Эммануил за белых воевал, а Игнатий - за красных, - продолжает свой рассказ Максакова, - Эммануил умер в госпитале от гангрены. Его еще можно было спасти, ампутировать ногу, но он отказался: “Это что же, я не смогу танцевать мазурку?”. Такие люди были в нашем роду.
В сентябре 1920-го в Астрахань приехал оперный баритон Максимиллиан Карлович Максаков. Он славился по всей России как создатель известной оперной труппы: “Пойду петь к Максакову!” - говаривал не раз Иван Семенович Козловский. Со своими подопечными Максаков не церемонился: “Кашу жуете, ничего не слышу!”. К этому “чудовищу” и попала 17-летняя Маруся Сидорова.
Его отношение к Марусе было скорее отношением учителя к ученице. Но однажды все переменилось.
Я сделаю из тебя великую певицу, - сказал немолодой маэстро, предлагая девушке руку и сердце.
Слово свое он сдержал. В 21 год Маруся уже дебютировала в Большом театре в “Аиде”. Она пела партию Амнерис.
Мама была очень стройной, а для оперной певицы даже тощей, - смеется Людмила Максакова. - Когда она выходила на сцену, то ее обматывали полотенцем.
Петелька на горле
В Москве супруги поселились в тесной и темной комнатушке в одном из арбатских переулков. Потом получили две комнаты в коммуналке на Большой Дмитровке - и это было счастье. В 1935 году правительство построило в столице первый кооперативный дом для “артистов БДТ” - как раз напротив консерватории. Затем, по личному распоряжению Сталина, взносы за квартиры вернули обратно, а серая девятиэтажная громада в Брюсовском переулке стала государственной.
Это был дом-эпоха, как я сейчас понимаю, - вспоминает Людмила Максакова, - всего было построено три таких дома для творческой интеллигенции: рядом с нами, по той же улице, жили артисты МХАТа. Дома строил знаменитейший архитектор Щусев, он спроектировал 32 церкви, его почти причислили к лику святых. Но последним его творением стал Мавзолей...
Брюсовский переулок считался своеобразной артерией художественной Москвы. Как странно все в нем переплелось: люди, судьбы, история. Эту мостовую ежедневно топтали Сергей Есенин, Василий Качалов, Всеволод Мейерхольд, Зинаида Райх, Дмитрий Шостакович. И каждый мужчина, здороваясь с проходящей мимо дамой, обязательно целовал ей руку и снимал шляпу.
В том-то и дело, что они тогда носили шляпы. Человека уважали... Еще Блок сказал, что будет читать, даже если в зале останется хоть один красноармеец, - продолжает свой рассказ Людмила Максакова, - и я думала, что так будет всегда. Вечно будет петь тетя Надя Обухова и тетя Тоня Нежданова. А дядя Ваня Козловский будет молчать и укутывать горло толстым вязаным шарфом. Все говорили, что он бережет голос. Но это было хорошей уловкой - он просто ни с кем не хотел говорить, боялся людей. “Переулочек, переул/Горло петелькой затянул...” - неожиданно горестно цитирует актриса.
Именно из этого переулка многих из них увозили по ночам на “черных воронках”.
Крестница Сталина
В 1933 году Максаковой - самой молодой из оперных певиц - было присвоено звание заслуженной артистки республики.
Каждый день, со всех концов Союза, почтальоны приносили маме мешок писем. Она садилась в кресло и, аккуратно разрезая конверты, читала каждое. Ни одно не оставляла без ответа. И это тоже было уважением к человеку. А еще у мамы был безукоризненный вкус. Но она никогда не выплескивала на других то, что было у нее в душе. Беды, горести, интимные переживания - это для дома.
Мария Петровна была прекрасной драматической актрисой, с легкостью выходила она из любой ситуации на сцене. Однажды на спектакле “Кармен” у нее сломался каблук. Певица, ничуть не смутившись, сбросила туфли и допела акт босиком.
Максимиллиан Карлович к старости стал глуховат и придирчив. Но неизменно посещал все спектакли жены. Если оставался недовольным, шел за кулисы и раскатисто объявлял: “Мура, ты переживала и плохо пела!” И дирижеру: “А у вас, уважаемый, сегодня была не “Кармен”, а кислые щи!”
Максаков мог часами восседать за роялем и “дрессировать” супругу: “Мура, давай снова все повторим”. И прима Большого театра в который раз заводила: “У любви, как у пташки, крылья...”
О смерти мужа Марии Петровне сообщили во время спектакля “Царская невеста”. Она допела партию Любаши до конца и уехала, только после того как опустился занавес.
Замуж она так больше никогда и не вышла. Ее следующий роман с тогдашним послом СССР в Польше Яковом Дафтаняном завершился печально. Избранника певицы обвинили в шпионаже в пользу Запада и расстреляли.
Бог знает, почему власти пощадили ее тогда. Сыграла ли свою роль необыкновенная популярность Максаковой в народе или кровавый Молох репрессий промахнулся не случайно?
Ходили упорные слухи, что Марию Петровну оставили в покое по личному распоряжению вождя - Иосиф Виссарионович якобы был весьма неравнодушен к певице.
Да, я слышала, что я - дочь Сталина, могли бы с таким же успехом сказать, что и государя-императора, - мрачнеет Людмила Максакова. - Вознесенский сочинил даже стихотворение “Дочь фараона”... Я не люблю такие разговоры.
Был ли роман у Марии Петровны с “отцом народов” или нет - эта тема в семье Максаковых под запретом. Такие слухи ходили про многих актрис Большого. Как бы там ни было, но Мария Петровна до конца своей жизни не простила вождя.
Она не простила ему ничего! Я хорошо помню похороны Сталина, - рассказывает Людмила Максакова, - рано утром мама разбудила меня и сказала, что мы обязательно должны посмотреть на него в последний раз. Нам с трудом удалось пробраться в Колонный зал через охрану. Маму волновало только одно: действительно ли это Сталин лежит в гробу, действительно ли он умер, не заменили ли его на двойника? Она была страшно близорука, сильно щурилась, но до последнего пыталась вглядеться в мертвое лицо.
Людмила Максакова родилась перед самой войной. Официально имя ее отца неизвестно - эту тайну Мария Петровна унесла с собой.
Картонный домик
Война разрушила привычную жизнь Максаковых. Домом для Марии Петровны с дочерью, вернувшихся из эвакуации, первое время служил сарайчик, сколоченный из ящиков из-под ленд-лиза - американской военной гуманитарки.
Интеллигенция обнищала в войну. Меняли фамильные ценности на хлеб и гнилую картошку. Кормила нас корова Бурка. И мама лично обращалась к министру сельского хозяйства, чтобы выделил он нашей Бурке сена. Перед разговором с министром мама со своей ученицей пошла в единственный в Москве “Коктейль Холл”, что был тогда на Горького, и для храбрости выпила рюмку “Шартреза”.
В старой квартире в Брюсовском переулке - вскоре его переименовали в улицу Неждановой - все было по-прежнему. Здесь как бы сосуществовали две параллельные вселенные. Одна из них - детская, Людина, с невинными проказами и благоговейной тишиной по утрам: “Тише, детка, мама отдыхает!” Девочку воспитывали в строгости. Чуть ли не до окончания школы она, коренная москвичка, не знала ни одной столичной улицы и могла заблудиться в соседнем дворе.
Другой мир - взрослых, состоял из полуночных маминых возвращений из театра, актерских посиделок и сладковатого послевкусия духов “Красная Москва”. “Не такие плохие духи, кстати!” - убеждена Людмила Васильевна.
Казалось, что так будет всегда. Но в 1953 году Максакову без объяснения причин уволили из Большого театра. Тоску по работе она заглушила дальними дорогами и постоянными гастролями.
И все-таки она победила! В 1956 году Максакову попросили снова спеть Кармен. Толпа, искавшая возле Большого лишние билетики, скандировала при ее появлении: “Максакова! Максакова!” - это было лучшей наградой.
Перед смертью Мария Петровна почти беззвучно прошептала Людмиле: “Дай твою ручку, поглажу!”. Как будто предчувствовала: тяжело придется в жизни ее единственной дочери.
ЛЮДМИЛА
Тепличная девочка
А начиналось все просто замечательно: учеба в Центральной музыкальной школе по классу виолончели среди таких же, как и она сама, детей знаменитостей. Затем еще четыре года в Щукинском училище. После его окончания Люду Максакову сразу взяли в Вахтанговский театр и поручили главные роли в спектаклях “Живой труп” и “Принцесса Турандот”.
Снималась Людмила и в кино - с Владимиром Высоцким и Олегом Далем в “Плохом хорошем человеке”, в “Осени” Андрея Смирнова, в “Летучей Мыши”. Гораздо позже будут старая дева Эмили Брент в “Десяти негритятах” и Барыня у Юрия Грымова в “Му-Му”.
Одну роль я потеряла. Андрей Смирнов позвал меня на картину “Белорусский вокзал”. Моему сыну Максиму было всего 7 дней. Звонила ассистентка режиссера и сказала, что Андрей умоляет меня сняться у него. Она сказала: “Я приду и буду няней”. Но я на это не пошла.
Первым мужем Людмилы Максаковой стал художник Лев Збарский. Но “семейная лодка разбилась о быт” - они разошлись, и Збарский уехал в Нью-Йорк.
Как тогда говорили, “эмигрировал”. Он уехал, потому что - как я считаю - у нас не сложилась жизнь. Но это моя версия. Она может быть и ложной, - неохотно объясняет Максакова, - расставаться с человеком трудно, особенно когда есть ребенок. Это трагедия для всех и всегда. И кто возражает, что это не так, - я таким не верю. Наше расставание было мучительным, и до сих пор оно является незаживающей раной.
Со своим вторым мужем - немецким бизнесменом Петером Игенбергсом - Максакова познакомилась случайно, в гостях у подруги. Он пошел ее провожать и в первый же вечер предложил ей выйти за него замуж.
Я так испугалась, что помчалась вверх по лестнице и поскорее захлопнула дверь, - рассказывает актриса, - я дрожала еще года полтора. Но потом рассудила, что у меня маленький сын, которому нужен отец. Кроме того, став официальной женой, а не романтической подругой, я приобретала защиту немецкого государства.
“Я выброшусь с сыном из окна!”
Я считаю, что папа ее добился, - говорит Маша, - он безумно влюбился в маму с первого взгляда. Папа - стайер по характеру, бегает на длинные дистанции. Очень целеустремленный, целенаправленный, систематичный. Я знаю, что, даже если гора на пути станет, папа не свернет, он ее продолбит.
Петер Игенбергс - физик по образованию. Его учебник по плазменной физике штудируют в немецких университетах. Как считает Людмила Васильевна, ее встреча со вторым мужем была предопределена. Слишком уж много совпадений на их жизненном пути: отец Петера, как и дед Максаковой, был управляющим в судоходной компании, в роду Игенбергсов есть прибалтийские и русские корни.
Стоило Максаковой выйти замуж, как она оказалась в опале. Тепличная пора в ее карьере закончилась. Предложений сниматься в кино не поступало, напряглись отношения в театре. Мария Петровна к этому времени была уже смертельно больна, а тут еще одно несчастье - мужа, Петера, выкинули из СССР. Конечно, Людмила Васильевна могла повиниться перед властями, покивать на заслуги матери, поунижаться, но фамильная гордость не позволила...
Мама из другой эпохи пришла. Она - словно цветок гиацинта. Он не популярен в нашей стране, везде красная гвоздика. Очень сложно ей было жить с ее утонченной душой. Она не вписывалась в типаж “рабочий и колхозница”, который требовался в то время, - рассуждает теперь 23-летняя Маша.
Старые знакомые опасались со мной общаться. Зато сразу появилось много новых “друзей”, которых я до этого вообще не знала. Они что-то выспрашивали у меня, крутились рядом. И исчезали так же стремительно, как появлялись. Я боялась находиться в собственной квартире, потому что чувствовала, ее прослушивают.
Другого выхода у Людмилы Максаковой, кроме как пригрозить своим мучителям, не оставалось.
У меня на руках умирающая мать и маленький сын. Если моему мужу немедленно не разрешат вернуться, я возьму сына, поднимусь на 9-й этаж и выброшусь из окна, - Максакова положила телефонную трубку на рычаг - как с обрыва в реку нырнула. Она разговаривала с приемной МИДа, с личным помощником министра иностранных дел Андрея Громыко.
Удивительно, но через два дня после этого заявления Петера впустили в СССР. Он ворвался в квартиру в полночь, всего за пару часов до смерти Марии Петровны.
Больше Людмила с мужем никогда надолго не расставалась.
Папина антреприза
Никто из них даже не обсуждал имя новорожденной дочери - конечно, она могла быть только Марией Петровной Максаковой.
Я - папина антреприза, - смеется Маша, - он очень хотел ребенка. Я родилась в Мюнхене. Папа утверждает, что когда он привез меня в первый раз в нашу старую квартиру и положил на кровать, то случайно посмотрел на бабушкин портрет на стене - она улыбалась.
Мать и дочь Максаковы неуловимо похожи. Они словно дополняют друг друга. Закончился 2000 год - год Дракона и Людмилы Максаковой. Наступил 2001-й - год Маши и год Змеи. “Мы с дочерью обе чешуйчатые”, - шутит актриса. Они даже мыслят одинаково - одна начинает предложение, другая его заканчивает.
Никита Сергеевич (Михалков. - Е.С. ) нас трех - меня, маму и бабушку - так и называет: матрешки Максаковы, - говорит Маша, - мы с мамой никогда не спорим, не ругаемся, не пытаемся отстоять каждый свое мнение - у нас оно одно на двоих. У нас с мамой даже друзья дома общие.
В театральных кругах Москвы Людмила Максакова слывет одной из самых элегантных и непредсказуемых женщин. И, как говорят, самой язвительной.
Общаться с ней - занятие не для слабонервных. Не зря меня предупреждали о ее изменчивом характере. В ней сразу чувствуется какая-то двойственность. Этот трудносочетаемый сплав - силы и нежности, волевого, почти мужского подбородка, пронзительного взгляда и ласковой интонации, когда она разговаривает с близкими по телефону: “Извини, котенок. У меня журналисты. Я через часок перезвоню”.
И тут же нам ледяным тоном:
Если бы на моем месте была Марлен Дитрих, она бы выкинула вас за дверь. Меня не предупредили, что будет фотограф. Я не успела приготовиться. Дитрих обычно готовилась к съемкам четыре часа. Поэтому она и в сто лет выглядела великолепно, - последние слова доносятся уже из ванной, где Максакова мгновенно наводит макияж. Очевидно, она все же решила не выгонять нас на мороз - а может быть, просто вышла из образа Марлен Дитрих - в этой роли ее увидел Юрий Любимов.
Максаковой вообще часто предлагают сыграть дам с характером. В своей последней работе у Сергея Арцибашева, она – врач-психиатр Элизабет, которая кается перед своими детьми за все прошлые ошибки.
К счастью, и это приятный момент в моей жизни, судьба распорядилась таким образом, что мы с дочерью Машей говорим на одном языке и занимаемся одним и тем же делом, - говорит Людмила Максакова. - Когда ребенок знаменитостей решает пойти по стопам родителей, говорят: это блат. На самом деле детям, которые родились в творческих семьях, не надо ничего объяснять. Они живут в атмосфере искусства и любви. Я сама тому пример. Уверена, что моя дочь тоже.
Маша пошла по стопам бабушки. В марте она дебютирует в “Новой опере” в партии Офелии. Но и мамины актерские гены тоже “сыграли” свою роль: Михалков взял младшую “матрешку” на эпизод в свой “Сибирский цирюльник”, а недавно вместе с мамой она снялась в фильме “К славе” по рассказу Куприна, где сыграла оперную певицу. И кроме того, Мария... учится в юридической академии, говорит на шести языках.
Так что на личную жизнь у девушки времени практически нет. Да и запросы к претендентам на руку и сердце, прямо скажем, поражают своей оригинальностью: “Может, я бы и вышла замуж за Леонардо да Винчи... Да где его взять?”
Будем клонировать! - подводит итог старшая Максакова.
В Брюсовом переулке - ему опять вернули старое название, только отбросили окончание “ский” - многое изменилось. “Наш дом был домом-эпохой, а стал домом-миражом. Старые жильцы умерли или разъехались. Новые следуют моде и делают евроремонт. Как можно жить на площади?” - горько шутит Людмила Васильевна.
И лишь в квартире Максаковых время будто заснуло. В голубом зале с огромным эркером все тот же неизменный старый буфет, круглый стол, старинные часы. На стене - портрет Марии Петровны Максаковой, основательницы актерской династии.
Эта семья как старинная шкатулка с секретом - открывается только для своих. Эксцентричность Людмилы Максаковой, ее нелегкий характер и внутренняя сдержанность вполне объяснимы и оправданны. Слишком много ей и ее близким довелось пережить в ХХ веке, слишком тяжело далась им слава.
“И все-таки я ничего бы не хотела менять в этой жизни, - убеждена актриса. - Все получилось как нельзя лучше. Мой внук Петечка, сын Максима, как-то сказал мне: “Будем, Людмила, думать только о хорошем!” Я ему верю, он самый мудрый человек на свете, раз понял в девять лет то, до чего другие доходят целую жизнь”.
– Мария, вы родились в Мюнхене. Как долго прожили в этом городе?
– Мне было три месяца, когда меня перевезли из Мюнхена в Москву. Но потом я неоднократно бывала в этом городе. Я наполовину немка. Моя мама вышла замуж за гражданина ФРГ Петера Андреаса Игенбергса. Мой отец по специальности физик. Когда ещё были живы его родители, мои бабушка и дедушка, мы часто приезжали к ним летом в гости. Мне запомнился их большой и красивый дом. Они уже умерли и похоронены в Мюнхене.
– Ваша мама знаменитая актриса Людмила Максакова производит впечатление женщины требовательной и властной. Вас воспитывали в строгости?
– Это только на первый взгляд мама выглядит такой строгой. На самом деле она добрая, и многое мне разрешала. Она для меня не только мама, но ещё и подруга.
– Вы полная тёзка вашей бабушки, выдающейся оперной певицы, народной артистки СССР Марии Петровны Максаковой. Выбирая профессию оперной певицы, вы не опасались, что вас будут сравнивать и это сравнение может оказаться не в вашу пользу?
– Так оно и было. Особенно когда моя оперная карьера только начиналась. Обычно к рядовому вокалисту на первых порах никто не проявляет повышенного внимания, ему дают время, что называется, «вызреть», состояться. В моём случае всё происходило по-другому. К моим первым шагам на сцене проявляли пристальное внимание. Сохранилось множество архивных записей с пением моей бабушки, конечно, мне трудно было конкурировать с ней. Но прошло время, я пела ведущие партии в театрах «Новая опера», «Геликон-опера», стала приглашённой солисткой Большого театра. В последние годы вместе с маэстро Валерием Гергиевым выпустила в Мариинском театре несколько премьер. Я получила признание в моей творческой, профессиональной среде и с гордостью ношу фамилию Максакова. Интересно, что я пою многие из тех партий, которые исполняла моя бабушка, и это меня окрыляет.
– Насколько обоснованы слухи о том, что вы являетесь внучкой Сталина?
– Я считаю, что это выдумка. Сталин действительно любил мою бабушку как певицу и посещал все её спектакли. Не знаю, кто спас Марию Петровну от репрессий, когда её второго мужа Якова Давтяна (Я. Х. Давтян – революционер, дипломат, разведчик, первый руководитель иностранного отдела ВЧК. – А. О.) арестовали и в 1938 году расстреляли. Легенда такова: на каком-то званом вечере-концерте Сталин спросил: а где моя любимая Кармен? Бабушку разбудили среди ночи, привезли в Кремль, она спела, и потом её творческая жизнь успешно продолжалась. А через полтора года родилась моя мама, что и породило все эти нелепые слухи. Тайна рождения моей мамы так и осталась нераскрытой, но думаю, что её отцом был известный и незаурядный человек.
– Раз мы уже заговорили о Сталине, почему, на ваш взгляд, он остаётся кумиром для многих людей в России?
– Некоторым людям с трудом удаётся осмыслить историю, тем более что она всё время переписывается. Одни считают замечательным человеком невинно убиенного царя. Другие превозносят Ленина и большевиков. Многие считают Сталина положительной личностью, однако и тех, кого он уничтожил, называют хорошим людьми. Но палачи и их жертвы не могут быть одинаковы. Белое надо назвать белым, а чёрное – чёрным. Те, кто хотят, чтобы пришёл Сталин, не понимают, придёт он не за соседом и не за врагом, а за ними и сотрёт их в лагерную пыль. Насилие не может решить проблемы общества. Нам стоит брать пример с немцев, которые прошли трудный путь и преодолели нацистское прошлое.
– Ваш дебютный альбом с оперными ариями, выпущенный компанией Universal Music Group International, получил необычное название «Maria Maksakova. Mezzo? Soprano?». Что означают эти вопросительные знаки?
– Диапазон моего голоса позволяет петь партии сопрано и центрального сопрано. Однако преподаватели вокала никак не могли отнести мой голос к определённому виду. То ли у меня сопрано? То ли меццо? Они спорили, а я относилась к этому с юмором. Поэтому альбом получила такое шутливое название. Он стал итогом работы с симфоническим оркестром Москвы «Русская филармония» и дирижёром Дмитрием Юровским.
– Вам подвластно всё: опера, романс, русские народные песни, песни советских композиторов. Возможно ли одновременно успешно выступать в опере и на эстраде?
– Подобные эксперименты можно позволить себе, когда приобретён определённый певческий опыт. Если такие выступления проходят изредка и сделаны они со вкусом, то оперный певец может выступать и на эстраде. Но излишне увлекаться эстрадой не стоит, оперный голос от этого становится хуже.
– Вы снялись в нескольких фильмах. А сейчас какие-то роли вам предлагают?
– Мне иногда нравится, а иногда и нет, результат моих работ в кино. Но однозначно не нравится сам процесс съёмок. Он, как мозаика, складывается из отдельных фрагментов. Сначала может сниматься середина или конец фильма, а потом его начало. Когда ты играешь в спектакле, то проживаешь жизнь своей героини от начала и до конца. В кино логика построения роли зачастую теряется. Ради крошечного эпизода приходится долго гримироваться, потом ждать, когда начнутся съёмки, всё это даётся мне с трудом.
– На телеканале «Культура» вы вели передачу «Романтика романса». Вашим постоянным партнёром по эфиру был Святослав Бэлза. Что вы можете вспомнить о нём?
– Святослав Игоревич был настоящим аристократом. Знаменитый музыковед, публицист, телеведущий, он подарил мне ещё одну профессию. На первых порах я чувствовала себя неуверенно. Я учила текст наизусть, однако не могла добиться легкости и непринуждённости. Мало быть хорошим артистом или певцом. Профессия ведущего требует импровизации, молниеносной реакции, остроумия и находчивости. Это совершенно особый жанр, и не многим конферансье удаётся на протяжении всего концерта удерживать внимание публики. Мы прошли нелёгкий путь, Святослав Бэлза правил мой текст, помогал избежать волнения, дал много мудрых советов. Но результатом нашей работы остался доволен, и потом с гордостью говорил окружающим: «Ну, как вам наша Маша?!».
– Вы были единственным депутатом Госдумы, воздержавшимся при голосовании законопроекта о запрете усыновления российских сирот гражданами США. Также вы выступали с критикой так называемого антигейского закона. Такие поступки, вероятно, требуют большого мужества?
– Я человек самостоятельный и независимый. От меня никогда не услышишь каких-то неадекватных, ура-патриотических речей. Я очень люблю свою страну, но любовь эта должна выражаться не только к земле или берёзкам, но прежде всего к людям, которые живут в России. Я не так лояльна, как мои коллеги ко многим процессам, которые у нас происходят, и в результате своей политической деятельности нажила недоброжелателей. Но я ни о чём не жалею, участие в Госдуме – для меня это был очень интересный опыт. Наверное, надо было в чём-то быть ещё смелее.
– Или, наоборот, более осторожной?
– Нет, это не в моём характере. Люди никогда не должны терять своё лицо, нужно стремиться сохранять свои внутренние качества. Иначе личность размывается, и человек, совершивший поступки, который совершать не хотел, выглядит сломленным и подавленным. Такая жизнь теряет свою ценность.
– Вы с отличием окончили Центральную музыкальную школу при Московской консерватории по классу фортепиано, а Российскую Академию музыки имени Гнесиных (отделение академического вокала) с красным дипломом. Вас можно назвать перфекционисткой?
– Пожалуй, да. Я тружусь с пяти лет. Когда училась в музыкальной школе, выучила несколько иностранных языков. Окончила два вуза. Сейчас преподаю студентам. Хочу, чтобы их карьера состоялась, и жизнь сложилась удачно.
– Кстати, зачем вам понадобилось ещё и юридическое образование.
– Когда я училась в Гнесинской академии, то почти все дисциплины, за исключением сольного пения и ещё нескольких предметов, сдала досрочно за пять лет вперёд. Мой папа решил, что времени у меня теперь предостаточно, и я буду бездельничать. Тогда он предложил мне поступить ещё в какой-нибудь институт. Я выбрала лёгкий путь и без всяких усилий поступила в институт иностранных языков имени Мориса Тореза. Но изучать английский язык, который я уже хорошо знала, присутствовать на всех лекциях и семинарах было невообразимо скучно. Я бросила иняз и решила получить юридическое образование. На этот раз не ошиблась. Теория государства и права – одна из самых увлекательных дисциплин, которые мне довелось изучать. Очень интересно: как строятся взаимоотношения между людьми, как уберечь себя от обмана? Если хотя бы два дня в стране прошли без вранья, наша бы жизнь наладилась. К слову, мой муж доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Санкт-Петербургского юридического института.
– Хорошо, когда супругов объединяют общие интересы. Но ваш муж депутат Госдумы от КПРФ. Существуют ли между вами политические разногласия, и не мешает ли это вашей супружеской жизни?
– КПРФ сейчас в большой степени бренд. Не надо забывать, что коммунисты теперь совсем не те, какими были прежде. Они не выступают против частной собственности, их экономическая программа во многом здравая, среди них немало верующих людей. Горячих политических споров между нами не возникает. Впрочем, если бы они и происходили, дети у нас всё равно рождались бы. Одно другого не исключает (смеётся).
– В этом году вы участвовали в Фестивале российского искусства в Каннах. Расскажите об этом событии.
– В гала-концерте «Русская ночь», который традиционно проходит во Дворце фестивалей, я исполняла произведения Исаака Дунаевского. В следующем году состоится юбилейный ХХ Фестиваль российского искусства в Каннах. Замечательно, что такое событие на Лазурном Берегу проходит в самый пик туристического сезона. Фестиваль знакомит зрителей с русской культурой, кино, фольклором, музыкой, танцами, и открывает новые таланты. Всё это объединяет народы разных стран, помогает им лучше понять друг друга.
– У вас трое детей. Хотите ли вы, чтобы кто-то из них продолжил артистическую династию Максаковых?
– Мой старший сын Илья, которому двенадцать лет, учится в Санкт-Петербургском суворовском военном училище и параллельно в музыкальной школе по классу рояля. Он одарённый мальчик и, кстати, выступал со мной в Каннах. Моя дочь Люся играет на арфе. Станут ли они музыкантами, пусть решают сами.
– Ваши гастроли с успехом проходили во многих городах России и бывшего СССР, а также в Японии, Франции, Италии. Не хотели бы приехать с сольным концертом в Германию?
– Раньше, когда я была депутатом Госдумы, времени совершенно не было. Но думаю, что теперь смогу приехать на гастроли в вашу страну, которую очень люблю.
Редакция благодарит Любовь Яковлеву-Шнайдер за содействие в организации интервью
Беглую Марию Максакову сейчас принято жалеть. Дескать, беременная женщина овдовела. Денис Вороненков сбил бедняжку с истинного пути, заманил в Украину. Сочувствие к известной артистке заслонило на какое-то время объективную картину происходящего.
Между тем, не стоит забывать, что в любой семье муж – голова, а жена – шея. Куда повернется, туда голова и будет смотреть. Так что она вполне могла оказать на супруга правильное влияние, тем более, что сама тоже являлась депутатом ГД. Видимо, не захотела. Не сочла нужным.
На самом деле все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Не стоит думать, что Вороненков – единственный предатель и злодей. Максакова тоже хороша. И ее роль в позорном бегстве из РФ ни в коем случае не стоит умалять.
Журналистам «Экстресс-газеты онлайн» удалось выяснить, что Максакова буквально с рождения могла быть заражена вирусом нацизма и, как следствие, украинского свидомизма. Она неоднократно говорила, что является наполовину немкой. Ее отец Петер Андреас Игенбергс – гражданин ФРГ. Поэтому у Максаковой двойное гражданство: РФ и Германии.
Дядя отца Максаковой (а ее двоюродный дедушка) – известный фашист, ближайший сторонник Гитлера. В годы Второй мировой войны Вильгельм Йозеф Франц фон Лееб дослужился до звания генерал-фельдмаршала. Он служил в Генштабе, командовал блокадой Ленинграда. Перед ним была поставлена задача захватить и уничтожить непокорный город.
После войны он был судим как нацистский преступник, но отделался, можно сказать, только легким испугом. Поэтому быстро вышел на свободу и прожил в Баварии до 79 лет.
Понятно, что любой семье среди родственников встречаются разные люди, и не всегда какие-то преступники или маньяки оказывают влияние на потомков. Но, случается, что оказывают. Бывает, что через поколение человек, сам того не осознавая, начинает в чем-то копировать жизненный путь и установки кого-то из своих предков. Вести себя, как он. Что поделать – гены.
Так что нельзя исключать, что на решение Максаковой сбежать из России в Украину оказало влияние именно это давнее родство с фашистом. Как знать, может именно то, что в Украине возрождается фашизм, люди открыто зигуют на улицах, а националисты в почете, и оказало на решение Максаковой решающее влияние. Может, ей не давали покоя «лавры» двоюродного деда-фашиста и ей захотелось пойти по стопам родственника-гитлеровца? В современной Украине для этого открывались большие возможности.
Можно только догадываться о том, чем бы стала заниматься Максакова в Украине, если бы там не погиб ее супруг. Не исключено, что вступила бы в ряды нацистов и спустя несколько месяцев мы бы все смотрели по телевизору на то, как она лихо зигует вместе с ними и вопит: «Украина понад усе!» Известно, что нацистам важна сама идея возрождения фашизма. А в Украине это произойдет, или где-нибудь в Австралии – не важно. Главное – возможность продолжить дело двоюродного деда-фашиста, а заодно и Гитлера. А там уж и до идеи о мировом господстве и превосходстве арийской расы не далеко.
Семья - как дерево. Чем глубже корни, тем сильнее они держат, вырвать такое дерево практически невозможно. Каждому нормальному человеку со временем становится интересно, кем же были его предки, ведь корни семьи - это и есть родословная.
Из старшего поколения в семье, к сожалению, никого не осталось, но зато сохранился довольно большой архив. Разобраться с документами и начать поиски Людмиле Васильевне помогала продолжательница оперной династии Мария Максакова - дочь актрисы, которая унаследовала от своей бабушки не только имя, но и прекрасный голос.
Поиск своих корней Людмила Васильевна начала с материнской линии. Большая часть семейного архива - это фотографии Марии Петровны, галерея ее сценических образов. Народная артистка СССР обладала большим драматическим талантом и ярким темпераментом, ее бархатный голос любил слушать "вождь народа" Иосиф Сталин и называл её "моя Кармен".
Бабушка с дедушкой жили в Астрахани и носили фамилию Сидоровых. Максаков - сценический псевдоним оперного певца Максимильяна Шварца, первого мужа мамы Людмилы, которого актриса никогда не видела, так как родилась уже после его смерти.
Перед тем, как отправиться в Астрахань, родной город мамы, Людмила обратилась к специалистам генеалогического центра и подала запрос в архив Астраханской области. Оказавшись в самом городе, актриса выясняет, что ее дедушка родом из Саратова. Скорее всего, именно по купеческим делам он оказался в Астрахани, где и встретил свою будущую супругу. Сотрудникам архива удалось найти уникальный документ - паспорт прадедушки Людмилы Максаковой.
Что касается главного вопроса, которым задавалась актриса, начиная составление своей родословной, то по основной версии, которой она придерживалась и ранее, ее отцом был Александр Волков, замечательный певец. Согласно свидетельствам очевидцев, некие отношения между Александром и Марией существовали, но не афишировались должным образом, поэтому однозначного ответа Людмила так и не получила. Актриса решила отправиться в музей Большого театра, чтобы хоть немного приоткрыть таинственный занавес истории своей семьи. В музее сохранились сценические костюмы и некоторые личные вещи Марии Петровны, среди которых оказался портрет Максимильяна Шварца, а вот деталей, указывающих на знакомство с Александром Волковым обнаружить не удалось.
Возможно ли прокатиться сквозь века на "Машине времени" - об этом задумался наш известный певец:
- Семейные раритеты Андрея Макаревича..
Если и Вас интересует, кем же были Ваши предки, мы поможем Вам это
Если у Вас остались вопросы по Родословной книге, мы с радостью на них ответим по телефонам:
Вся Россия - 8 800 333 79 40. Звонок бесплатный.
Москва - 8 495 640 61 33
Санкт-Петербург 8 812 740 14 91
Федеральный номер
8 800 333 79 40.
ЗВОНОК БЕСПЛАТНЫЙ
со всех городских и мобильных телефонов на всей территории РОССИИ.
Чтобы сделать заказ вы можете перезвонить нам по бесплатным телефонам или написать письмо в наш Российский Центр Родословия.
Глава 2. РОЗА КАГАНОВИЧ.
После смерти Надежды Сергеевны пошли разговоры о будущей жене Сталина. Естественно, рождались предположения, версии, по Москве поползли слухи. В понимании народа вождь не мог жить без жены, спутница у него должна быть обязательно, и все были уверены, что через год кандидатура невесты будет объявлена. Версий было множество, одна краше другой, но самой реальной претенденткой, среди московской элиты и эмигрантов за границей считалась Роза Каганович.
Миф о третьей жене Сталина возник еще в 1932 г. Якобы желая Сталина отвлечь от переживаний, члены Политбюро решили познакомить его поближе с Розой Каганович. «Она была очень красива, и Лазарь рассчитывал, что наличие рядом с вождем интересной женщины снимет у Сталина приступы мании преследования, которые, как и у Ивана Грозного, начались сразу же после кончины жены», - отмечает исследовательница Краскова в своей книжке «Кремлевские любовницы». Тогда говорили, что он женится на Розе. Об этом же эпизоде Д. Волкогонов написал: «Люди из его окружения вскоре (после смерти Н.С. Аллилуевой.) попытались устроить еще один брак Сталина - с одной из родственниц близкого к вождю человека. Казалось, все решено. Но, по причинам известным только вдовцу, брак не состоялся»
Первым о Розе Каганович документально заявил Александр Бармин, советский дипломат, который попросил политического убежища во Франции в 1937 г., затем переехал в Америку, где в конце 1930-х годов и после войны написал несколько книг о Советском Союзе. Он сообщил, что: «вскоре после смерти Надежды мы узнали, что Сталин женился на сестре Кагановича. До сих пор, однако, в советской печати об этом не было сказано ни слова». Среди прочего он отметил, что после смерти Аллилуевой все говорили, что Сталин увлекся Розой еще при жизни Надежды, и что, не перенеся горя измены супруга, покончила собой, и что сестра Лазаря Кагановича, некая Роза Каганович, была тому виновница.
Розой Каганович заинтересовалось гестапо. Когда во время войны в плен попал Яков Джугашвили, немцы на допросах настойчиво пытались у него выведать все о третьей жене Сталина. Яков отрицал наличие какой-либо третьей жены, но немцы настаивали на ее существовании и называли ее Каганович. «Гестапо и контрразведка разыскивали нужных им людей на оккупированных территориях. Сохранились немецкие списки с фамилиями людей, за арест которых на территории Восточной Европы давалось вознаграждение. Там приводились биографические данные, и называлось ведомство, которое заинтересовано в этом человеке. И среди них есть «Каганович-Сталин Ройза (Roisa), жена Сталина, Москва, Кремль». Согласно воспоминаниям фронтовиков, в первой половине 1941 г. немецкие власти раскидывали листовки, в которых было написано, что советский Верховный Главнокомандующий является агентом международного сионизма, и что на Сталина влияет не только Лазарь Каганович, но и Роза Каганович. Командование предлагало за вознаграждение поймать Розу и доставить ее в гестапо.
После войны все авторы, которые писали о Розе Каганович, ссылались на книгу Николая Бахесиса «Сталин», опубликованную в 1952 г. Автор был экономистом и журналистом, родившимся в Москве и получившим немецкое подданство, постоянно жил в Москве, вращался в кругах, близких к Кремлю. Именно он написал о слухе, согласно которому Политбюро на секретном заседании выбрало Сталину жену. Авторы, ссылавшиеся на него, говорили уже не о слухе, а о факте, и что как будто Бахесис был лично знаком с Розой. «В первых упоминаниях о Розе говорится как о красивой еврейской женщине, которая гораздо старше Сталина. В более поздних работах Роза становится все моложе и моложе. И уже в одном из поздних упоминаний превращается в школьницу 16 лет».
О Розе Каганович написал книгу «Кремлевские волки», изданную в США 1990 г, С. Каган. Этот эпизод он осветил, как и подобает литератору, ярко, не жалея красок: «После добровольного ухода из жизни любимой и единственной жены Иосифа Виссарионовича Сталина Надежды Сергеевны Аллилуевой у Генерального секретаря ЦК ВКП(б) появилась гражданская жена Роза Моисеевна Каганович, родная сестра Лазаря Моисеевича. С огромными черными глазами, смоляными, с фиолетовым отливом волосами и красивым точеным носом, эта женщина была исключительной привлекательности. Среднего роста, с сильными ногами, широкими бедрами и тонкой талией, она исповедовала жизненный принцип «все хорошо, что хорошо для евреев». Ей было 37 лет, и они встретились с братом Лазарем в доме № 2 на площади Дзержинского, где брат в то время работал.
Разговор начал Лазарь:
- Ему сейчас необходим такой человек, как ты... Нужен врач, которому бы он мог довериться. Тебя он знает, потому поверит тебе и поверит твоему лечению.
Второе: ему нужна более устойчивая семейная жизнь. Его дочери Светлане шесть лет. Мы должны, мы обязаны устроить ему семью.
Наконец, ты должна стать своего рода якорем, женщиной, которая не будет ему мешать, не станет с ним спорить, женщиной, которую он, в конце концов, начнет призывать и сам зайдет к ней, как в тихую гавань…
Роза словам брата внимала проникновенно и безоговорочно восприняла их к действию. Войдя в семью Сталина, она, прежде всего, переделала сталинскую дачу. Наклеила неяркие обои, завезла новую мебель и дважды в неделю начала организовывать развлечения, устраивала приемы, приглашая на них своих друзей, и, прежде всего, близкую подругу, врача Надежду Булганину…
Сын Лаврентия Берии, Серго, в своей книге воспоминаний об отце «Мой отец Лаврентий Берия» написал: «Сестра или племянница Кагановича Роза... не была женой Иосифа Виссарионовича, но ребенок от Сталина у нее был. Сама же она была очень красивой и очень умной женщиной и, насколько я знаю, нравилась Сталину. Их близость и стала непосредственной причиной самоубийства Надежды Аллилуевой, жены Иосифа Виссарионовича. Ребенка, росшего в семье Кагановича, я хорошо знал. Звали мальчика Юрой. Мальчишка очень походил на грузина. Мать его куда-то уехала, а он остался жить в семье Каганович»
Л. Васильева в книге «Кремлевские жены» утверждала, что Юрий умер в 1951 г., а С. Красиков уверял, что видел Юрия 9 марта 1953 г. в день похорон Сталина. О сыне вождя, Юрии, упоминал также писатель В.А. Солоухин.
Есть легенда о родстве Сталина и Шамиля Басаева: «Сын вождя Юрий был выгнан из дома Лазарем Моисеевичем еще в начале 1950-х за кражу кроликов с дачи в Серебряном Бору. Уже тогда Юрий начал спиваться и тащил из дома все, что попадало под руку. Завербовался он на золотые прииски в Якутию. Потом в 1960-е переехал в Чечню. Там сошелся с чеченкой, воспитательницей детского сада, от которой у них был ребенок. Сам Юрий Каганович - Сталин умер в 1976 году, а вот его сын (внук «Сталина») стал позднее видным чеченским сепаратистом».
Все эти версии блуждали и были на слуху тогда, когда не было Интернета, и для того чтобы получить справку о семье Кагановичей, надо было идти в библиотеку Ленина и искать, искать. Не у всех хватало терпения и времени, поэтому верили и были уверены, что третья жена, Роза Каганович, была. Сейчас все просто, набираете в поисковой системе - Роза Каганович – и получаете ответ. «В семье Кагановичей было четыре брата и одна сестра. Сестру Лазаря Кагановича звали Рахиль, и она была на 17 лет его старше. Рахиль рано вышла замуж, родила шестерых детей и умерла в 1926 году в Чернигове. Насколько известно, она никогда не приезжала в Москву». Кроме того, «у Кагановича была племянница, которую тоже звали Рахиль (она была дочерью Юлия Моисеевича Кагановича, брата Лазаря). Племянница Кагановича родилась в 1918 году, жила в Нижнем Новгороде, вышла замуж и сменила фамилию на Карпову, а умерла в 1994 г».
Когда умерла сестра Лазаря Моисеевича Каганович, Рахиль (1926), он только начал восхождение к власти. Надежда погибла в 1932 г. поэтому стать третьей женой Сталина Рахиль никак не могла. Племяннице Рахиль Юльевне в 1932 было всего 14 лет, и ее, вряд ли, могло рекомендовать Политбюро в жены вождю. А тем более у вождя никаких не могло быть тесных связей с 13-летней Розой до смерти Надежды. Имя Роза стало популярным благодаря Розе Люксембург и является одной из трансформаций еврейского имени Рахиль, как Михаил от Мойши, Борис от Боруха. Другая популярная трансформация имени Рахиль – Раиса.
После войны появилась другая версия, будто Сталин женился на дочери Кагановича, на Майе Лазаревне, (1923 г рождения) и что в 1953 году она шла за его гробом, держа за руку девочку, так похожую на диктатора. На эту сказку Майя отвечала: «Во-первых, я не шла за его гробом, а во-вторых, посмотрите на мою Юлю - похожа она на Сталина? А в-третьих, это такая чушь! Когда пошел этот слух, я была пионеркой. Мы в семье страшно боялись, чтобы до Сталина не дошло».
Глава 3. НАЛОЖНИЦЫ ИЗ БОЛЬШОГО ТЕАТРА.
После 1932 г. вдовец Сталин не торопился обзавестись женой, рядом с ним официально не было женщины, он жил бобылем. Но народ не мог вообразить себе, чтобы их всемогущий вождь жил без женщин. По представлениям воспитанного на сказках населения, у него должен быть гарем как у любого восточного властелина. И молва породила легенду, что наложницами его стали артистки Большого театра, куда он часто приезжал на спектакли. И как ни странно, эта версия не вызвала каких-либо сомнений даже среди интеллигентной публики, более того она обросла пикантными деталями. На чем базировалась эта версия?
1. Вождь не мог жить без женщины.
2. Он, как Властелин, мог иметь их бесчисленное множество. Стоило ему только поманить пальцем.
3. Он был оперным и балетным меломаном, часто бывал в Большом театре
4. Он приглашал артистов в Кремль или на дачу.
Принимая в Кремле или на даче иностранные делегации, Сталин любил завершать деловые переговоры концертом. По воспоминаниям начальника охраны Власика: «в октябре 1943 г. Сталин принимал у себя английскую и американскую делегации. Примерно в час ночи по указанию Иосифа Виссарионовича он привез артистов. Многих подняли с постели. Это были Давыдова, Шпиллер, Лемешев, Барсова, Златогорова, Райкин и др. После отъезда гостей Сталин подошел к артистам и строго сказал: “Товарищ Давыдова, вы вызвали у иностранцев усмешку вашей ультрамодной одеждой (на ней был какой-то поясок с букетом ниже пупка). Шпиллер тоже интересная женщина, но она одета так, как и полагается советской женщине”».
Среди балерин, к которым Сталин был неравнодушен и которых осыпал наградами, публика выделяла Марину Семенову и Ольгу Лепешинскую, из певиц говорили о Валерии Барсовой, Наталии Шпиллер. Марией Максаковой. Но прежде всего молва связывала его с Верой Давыдовой. У нее было прозвище «царь-баба» за ее удивительный голос меццо-сопрано и за редкую красоту.
Версию о тайной связи Сталина с Верой Давыдовой литературно обработал Леонард Гендлин. Его книга «Исповедь любовницы Сталина» впервые была опубликована в Лондоне в 1983 г. На русском языке она появилась в 1994 г. в Санкт-Петербурге под названием «За Кремлевской стеной». А затем под названием «Исповедь любовницы Сталина» была издана в 1996 г в Минске и переиздана в Москве в 1997 г. Книга написана как бы от лица певицы Веры Давыдовой, которая, как написано в аннотации к книге, в 1930-x-1940-х годах «находилась в интимной близости с великим вождем».
Певица делится с читателем интимным, сокровенным, своими переживаниями и страхами, рассказывает о своих любовных романах, приключениях и о безвыходных положениях, в которые она попадала, находясь между воющими за ее тело коммунистическими лидерами. В предисловии к книге автор от лица Давыдовой пишет: «Я - актриса! И, пожалуй, мне единственной на всем белом свете недоверчивый Сталин поверил до конца... Много лет я вела двойную жизнь, которую приходилось делить между театром - репетициями, спектаклями, концертами - и его страстными, порой истерично-бурными ласками. Говорю об этом, потому что хочу, чтобы после моей смерти человечество узнало и другого Сталина - обнаженного».
О первом визите Давыдовой к Сталину автор рассказал с подробностями, о которых ни одна женщина не упомянула бы даже на исповеди у священника. В соответствии с повествованием Вера Александровна нашла после спектакля у себя в кармане шубы записку: «Около Манежа Вас будет ожидать машина. Шофер доставит Вас на место. Записку сохраните». Певица проследовала в назначенное место, понимая, что произойдет. Она была замужем, мужа любила, но была вынуждена подчиниться указанию. Ее отвезли на дачу Сталина. «После крепкого горячего кофе, вкуснейшего грога стало совсем хорошо. Боязнь и растерянность улетучились. Я пошла за ним. Оказалось, что И.В. ростом ниже меня. Мы вошли в комнату, где стояла большая низкая кушетка. Сталин попросил разрешения снять френч. На плечи он накинул восточный халат, сел рядом, спросил: «Можно потушить свет? В темноте легче разговаривать». Не дождавшись ответа, он погасил свет. И.В. меня обнял, умело расстегнул кофточку. Сердце мое затрепетало. «Товарищ Сталин! Иосиф Виссарионович, родненький, не надо, я боюсь! Пустите меня домой!..» На мой жалкий лепет он не обратил никакого внимания, только в темноте загорелись ярким пламенем его звериные глаза. Я еще раз попыталась вырваться, но все было напрасно”». Сталину было тогда 54, Давыдовой - 28. Их связь длилась 19 лет. Трехкомнатная квартира, звания и награды присуждались как по мановению волшебной палочки. Да ведь палочка и впрямь волшебная».
«Исповедь» мгновенно стала мировым бестселлером. Книга представлена автором как художественный роман, достоверность излагаемых событий в котором не обязательна. Герои книги могут носить имена исторических личностей, но их действия в романе не обязательно должны соответствовать реальности. Это – художественный вымысел, и историки не могут предъявить к автору каких-либо претензий.
Лина Тархова в книге «Заложники Кремля» привела мнение внука Сталина, Александра Бурдонского, по поводу «Исповеди»: «Ничего по этому поводу сказать не могу. Я видел Давыдову в документальном телефильме. У нее тот тип, я это знаю от Аллилуевых, который Сталину нравился: строгая гладкая прическа, черные юбки, светлые блузки». Г. Красная в сборнике «Тайны Кремлевских жен» книгу «Исповедь» воспринимала как фантазию: «Я так думаю, что все это - из сферы предположений и фантазий»,
Писатель и юрист А. Ваксберг заметил: «Сам Сталин, как известно, аскетом не был, но никогда это не афишировал и отличался несомненной умеренностью, дававшей ему моральное право требовать того же от других». По словам Ларисы Васильевой, Вера Давыдова никогда не была любовницей Сталина. Вождь действительно делал ей предложение, но она отказала, сославшись на свой брак с Мчедлидзе.
Сама Вера Давыдова категорически отрицала свою близость с вождем. Да и о самом существовании книги она узнала случайно. Этот эпизод подробно описала ее внучка Ольга: «Когда бабушка в подробностях узнала содержание, то ей стало плохо. Оказалось, что сочинение Гендлина, которое он выдал за якобы надиктованные ему воспоминания Давыдовой, в 70-х годах вышло в Европе, почти мгновенно стало бестселлером во всём мире, и было переведено на несколько языков. Мало того, в Голливуде по этой книге собирались снимать фильм. Первым делом бабушка потребовала перевести для нее книгу на русский язык. Сначала текст прочли мы и решили бабушке его не показывать. Но не таким она была человеком, чтобы не добиться своего. В результате с ней случился приступ. И думаю, ее уход из жизни стал следствием этой книги. Она ведь ничем не болела».
Внучка Веры Давыдовой уточняла: «бабушка сама говорила, что не раз встречалась со Сталиным. Но каждый раз это происходило во время правительственных приемов, на которые ее приглашали как ведущую солистку Большого театра. Бабушка уже была замужем за Мчелидзе, а потому немного знала грузинский и могла ответить Сталину на его родном языке, что тому, конечно же, очень нравилось. Сталин часто приходил на ее спектакли в Большой театр. Но, насколько я знаю, личная встреча бабушки и вождя состоялась лишь однажды. Давыдову увезли на Ближнюю дачу Сталина прямо после спектакля. Дома у нас, конечно же, в эту ночь никто не спал. Ждали, с чем вернется – и вернется ли вообще – домой бабушка. Она приехала под утро и рассказала следующее. Ее привезли на дачу и тут же проводили в кабинет Сталина. Он стоял, повернувшись лицом к окну. Без кителя, просто в рубашке. Когда бабушка переступила порог, Сталин обратился к ней со словами: “Мне уже немало лет. И вы – единственный человек, с кем мне хотелось бы провести свои последние годы. Вы не против?” На что бабушка ответила, что она замужем и ради Сталина готова на все, даже броситься под танк, но только не на то, о чем он ее просит. После этого Сталин спросил, чем может помочь Давыдовой. А та ответила, что просит присвоить звание народной артистки ее педагогу. Сталин подошел к столу, записал в календаре слова бабушки. И дал приказ отвезти её домой. На этом, по ее словам, все и закончилось». В народе разговоры о любовницах Сталина не умолкали, даже некоторые упорно уверяли, что сын Веры Давыдовой, Рамаз, - сын Сталина.
Все звания и награды Вера Давыдова добилась своим необычайным голосом, своими музыкальными способностями и ежедневным, многочасовым трудом
В 1920 г., во время японской оккупации Дальнего Востока, всей семье Давыдовых пришлось бежать в Благовещенск. Вера здесь продолжила обучение, она уже хорошо пела, играла на рояле и была знакома с теорией музыки. В Благовещенск приехал певец Ахматов, который организовал любительский коллектив, где Вера впервые начала петь оперные партии. Ее заметили приехавшие на гастроли профессиональные оперные певцы, которые рекомендовали ей продолжить обучение пению. В 1924 г. она поступила в Ленинградскую консерваторию. На приемных экзаменах профессор А.К. Глазунов был поражен красотой и силой голоса абитуриентки и одобрительно отозвался об ее исполнении. С первого курса консерватории Вера Александровна была сразу переведена на третий и начала принимать участие в работе оперной студии при консерватории. Здесь она познакомилась с талантливым студентом, басом из Грузии, Дмитрием Семеновичем Мчедлидзе, за которого вышла замуж. Вместе они закончили консерваторию, После исполнения в 1929 г. партии Кармен в студии, ее пригласили в Мариинский театр. Дебютом Веры стала партия пажа Урбана в опере «Гугеноты», а вскоре после этого она исполнила партии Амнерис в «Аиде» и Марфы в «Хованщине». Три года работы в Мариинском театре ознаменовались многими творческими успехами певицы. О ней заговорили как о новом молодом даровании. В 1932 г. В. А. Давыдова была приглашена в Большой театр, она дебютировала в опере «Аида». Ее муж был приглашен в Большой театр в 1933 г. За годы работы в Большом театре Вера Александровна спела более двадцати партий. Ее голос называли божественным, бархатным, уникальным. Его обладательница многие годы украшала сцену Большого театра, и ее имя стояло на афишах среди звездной россыпи имен, титанов русской вокальной школы: Собинова и Неждановой, Держинской и Обуховой, Лемешева и Козловского, Ханаева и Озерова, Барсовой и Степановой, Рейзен и Михайлова, братьев Пироговых и Шпиллер. Она неоднократно с большим успехом выступала за границей: в Финляндии (1937), в Норвегии, Дании и Швеции (1946), в Венгрии (1948), в Иране. Всюду Веру Александровну Давыдову принимали восторженно. Во время выступлений в Норвегии в 1946 году композитор Клаус Эгге писал: «пение Давыдовой - великолепный музыкальный вечер. Форма, звук, очертание и толкование - все это певица соединила в таком совершенном единстве, что каждая песня получила свою законченность. Во всем чувствуется большая культура и стиль».
Ее коллеги по сцене, которых также зачислили в любовницы Сталина, стали народными артистами СССР, а вот Давыдова это высшее звания не получила, ей было присвоено звание народной артистки РСФСР. Возможно, за отказ стать спутницей Сталина Давыдову вычеркнули из списков на звание народных артистов СССР. Так покарал ее обиженный вождь народов.
С мужем, Дмитрием Мчедлидзе, она прожила долгую и счастливую жизнь, 54 года. Родственники, знакомые всегда восхищались этой любящей, помогающей друг другу парой. В 1952 г. Дмитрий был приглашен в Грузинский театр оперы и балета, в котором он стал и директором, и солистом, и режиссером. Вера Александровна поехала за ним, и выступала вместе с мужем на сцене Грузинского театра. Дмитрий Мчедлидзе умер в 1983 г., Вера Давыдова пережила своего мужа на десять лет.
В «гареме» Сталина, по мнению молвы, кроме Давыдовой оказались народные артистки СССР: певицы В.В. Барсова, Мария Максакова, Н.Д. Шпиллер, балерины О.В. Лепешинская. А дочь Марии Максаковой, Людмилу, называли дочерью Сталина.
Мария Максакова в 17 лет была зачислена в труппу Астраханского театра оперы. В 1920 г. туда приехал на гастроли знаменитый баритон, антрепренер, австриец Максимилиан Карлович Шварц, взявший себе псевдоним Максаков. Марии было 18, а ему - 50 лет, когда они поженились. Через 3 года Мария Максакова дебютировала на сцене Большого театра в опере «Аида». Успех был грандиозный. С. Лемешев, слышавший дебютантку, вспоминал, что он был поражен чистотой ее голоса, который лился свободно и легко. Последующие 14 лет она была ведущим голосом этой сцены. В 1936 г. умер муж. Находясь во время гастролей в Варшаве, Мария Петровна познакомилась с советским послом Яковом Давтяном (Давыдовым). Но их совместная жизнь была короткой. Через полгода его расстреляли. Дочь певицы, Людмила, впоследствии рассказывала: «Мужа моей мамы (он был послом в Польше) забрали ночью и увели. Больше она его никогда не видела. И так было у многих. После того как посадили и расстреляли мужа, она жила под дамокловым мечом, ведь это был придворный театр Сталина. Как в нем могла находиться певица с такой биографией? Ее и балерину Марину Семенову хотели отправить в ссылку. Но тут началась война, мама уехала в Астрахань, и дело как будто забылось». В 1940 г. родилась Людмила. Отцом ее был баритон Большого театра Александр Волков, через два года эмигрировавший в Америку. Заботясь о будущей жизни дочери, она вписала в ее метрику отчество – Васильевна. Когда началась Вторая мировая война, Максакова уехала в Астрахань, а потом перебралась в Куйбышев, куда были эвакуированы актеры театра. В 1953 г. Марию Петровну театр отправил на пенсию. «Мама всю жизнь работала как безумная. Сперва в театре, позже занималась активной концертной деятельностью. Она объездила с выступлениями всю Россию» - вспоминала Людмила. Когда Вера Давыдова пыталась защитить свое имя и доказать, что со Сталиным ее не связывали близкие отношения, в этом ей пыталась помочь Мария Максакова.
О романе генсека с оперной царицей Валерией Владимировны Барсовой (Владимировой) нет никаких данных. Но все же ее также причисляют к сонму «наложниц». Обоснование – элементарное, - в 1947 г. она уехала в Сочи, где на берегу Черного моря стала строить дачу, которая получила название «Валерия». Естественно, по мнению «осведомленных» людей, такую дачу можно было построить только по распоряжению и поддержке Верховного командующего. Через 40 лет после смерти певицы обнаружилось, что у нее было немало драгоценностей. Так, в одном из комиссионных магазинов Сочи предлагали ее колечко с сапфиром в обрамлении бриллиантов. И опять, такие дорогие подарки мог дарить только товарищ Сталин. Не густо, но великую певицу, народную артистку ССССР, «обладавшую легким подвижным красивым голосом - сопрано, филигранной вокальной техникой», грязью облили. На сцене Большого театра она выступала до 1948 г., а с 1952 стала профессором Московской консерватории.
Досталось от злых языков и балерине Ольге Лепешинской. Ее так же включили в гарем, и она, по их рассказам, услаждала вождя не только своими танцами в его будуаре, но и в постели. Судя по ее успехам на сцене, эти великие пинкертоны пришли к выводу, что Сталин от нее был без ума. Но всем тем, кому приходили столь «блестящие» идеи неплохо было бы хотя бы прочитать ее биографию. И даже эти сжатые данные заставили бы их усомниться в исполнении ей роли гейши.
Ольга была настолько необыкновенна и выразительна в танце, что ее приняли в Большой театр сразу после окончания училища в 1933 г. в 17 лет. Через три года она на премьере новой постановки «Спящей красавицы» танцевала принцессу Аврор. Ее выступление было встречено овацией. Это был триумф. Лепешинская стала прима-балериной Большого театра. Она вышла замуж. Ее первым мужем был кинорежиссер и сценарист «Ленфильма» Илья Захарович Трауберг. С ним она развелась в 1941 г., незадолго до начала войны. Обладая искрометной техникой, филигранной точностью движений, живым темпераментом, она с успехом танцевала партии Китри в «Дон Кихоте», Аврору в «Спящей красавице», Одетту и Одилию в «Лебедином озере». Свой первый орден Лепешинская получила в 21 год. Вместе с Галиной Улановой она стала первой балериной, удостоенной высокого звания народного артиста СССР.
В октябре 1941 г. балетная труппа Большого театра была эвакуирована в Куйбышев. Была составлена фронтовая концертная бригада, в составе которой активное участие принимала Ольга Васильевна. Бригада выступала с концертами в госпиталях, на фронте, в освобожденных, разрушенных городах. 5 декабря 1943 г. в Куйбышеве состоялась премьера балета «Алые паруса» по повести Александра Грина. Партию Ассоль виртуозно исполнила Лепешинская.
Ольга Лепешинская четыре раза была лауреатом Сталинских премий, среди ее наград - ордена Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «За заслуги перед Отечеством» III степени.
Отвечая в свое время на вопросы эстонского издания Postimees, почему балет был в стране столь популярным, а труппа Большого театра достигла таких высот и мировой славы, Лепешинская прямо заявила: «Потому что в Большой театр приходил Сталин. Когда у него было свободное время, он всегда приезжал, садился в свою ложу, и мы знали, что Сталин в театре. За кулисами появлялось много молодых, хорошо одетых мужчин. Сталин очень любил балет «Пламя Парижа», который и для нас был святым. Он часто приходил только на один акт, в котором происходило взятие Тюильри. Сталин сделал очень много для Большого театра, при нем театр превратился в единое целое. Появились первоклассные музыканты, а сам оркестр стал таким же цехом, как балет и опера».
В 1930-е годы арестовали ее тетку и двух племянниц. В начале 1950-х арестовали ее второго мужа - генерал-лейтенанта МГБ Л.Ф. Райхмана, а ее саму вызвал Берия на Лубянку. Она была исключена из партии и всех общественных организаций. Райхман после освобождения к жене не вернулся. С третьим мужем – генералом армии А.И. Антоновым она познакомилась в 1956 г., и в том же году они расписались. Умер Антонов в 1962 г. Вместе прожили они шесть счастливых лет. Смерть мужа, Алексея Антонова, была для нее таким сильным потрясением, что она потеряла зрение. В 1963 г. правительство отправило Ольгу Васильевну для лечения в Италию. Зрение ей восстановили, но еще долгое время ей требовалось постоянное наблюдение врачей.
В этих коротких биографиях наших великих актрис не находится места для вождя. Кроме наград, посещений театра, подарков должны были остаться какие-то следы совместного проведения досуга. Если бы вождь возжелал, то та, на которую пал выбор, стала царицей. И об этом было бы известно - кто-либо из охраны или из близких товарищей мог бы случайно обмолвиться. Трудно представить, что вождь мог видеть в них лишь женщин по вызову, на одну ночь. Зачем заставлять этих великих под страхом смерти ложиться к себе в постель, когда были миллионы желающих девушек, женщин, мечтавших хотя бы прикоснуться к нему, к великому? Многие, многие посчитали бы за великое счастье пробыть хоть час с ним наедине. Какой-нибудь молодой донжуан мог бы тешить свое тщеславие и заносить великих артисток в список покоренных им красавиц, но Властелину это было не к чему. Не они делали его счастливым, а он их.
Надо понимать, что оперное пение и балет это – каторжный труд. Это – ежедневные, многочасовые упражнения, репетиции, выступления, концерты, гастроли. Жизнь на колесах. Из-за отсутствия свободного времени чаще у этих артистов семейная жизнь не складывалась, рушилась. И если бы он действительно увлекся одной из них, неужели он не освободил бы ее от этих занятий и не заставил бы находиться с ним постоянно рядом? Неужели Властелин согласился бы делить ложе любимой с кем-то еще, даже с ее мужем? Неужели грузин не ревновал бы ее к тысячам поклонников, стоявших у дверей и осыпавших ее цветами и дорогими подарками? А те проведенные ночи на гастролях, проведенные неизвестно где и с кем, неужели не вызвали у грузина бурю эмоций? Предложение, которое он сделал Вере Давыдовой, для нее означало не только изменение статуса и переезд в Кремль, но и прекращение всякой сценической деятельности, сокращение круга родственников до минимума и затворничество под постоянным недремлющим оком охраны. Она это очень хорошо понимала, и отказалась. Она была, во-первых, певица, во-вторых, женой любимого мужа, а быть канарейкой в золотой клетке и услаждать хозяина, не хотела.
И еще очень важный момент, который упускают эти любители развесистой клюквы - здоровье Сталина. Следуя легенде о наложницах во множественном числе, Сталин был половым гигантом. На самом деле надо помнить, что после смерти Надежды ему исполнилось 54 года, и здоровьем похвастаться он не мог, часто болел. Но самое главное он был маниакально подозрителен. Академик, профессор, доктор исторических наук Куманев Г.А. в своей книге «Рядом со Сталиным: Откровенные свидетельства» привел высказывание Микояна: «Запомните, - сказал во время одной беседы Анастас Иванович, - Сталин в конце 30-х годов - это совершенно изменившийся человек: до предела подозрительный, безжалостный и страшно самоуверенный. О себе нередко говорил уже в третьем лице. По-моему, тогда он просто спятил. Впрочем, таким Сталин снова предстал перед нами и в последние три-четыре года до своей смерти». Его страхи распространялись не только на лекарства, врачей, поваров, своих врагов и близких. Женщина, пришедшая по приказу, должна была вызвать у него массу фобий, начиная от возможности заразиться венерической болезнью, до страха быть задушенным, оставаясь с ней наедине.
Он был физически неразвитым мужчиной. С детства он рос болезненным. Ему было около двух лет, когда он тяжело заболел и находился при смерти. Мать его, Кеке, с трудом и молитвами его выходила, два его старших брата в младенчестве умерли. В пять лет Иосиф перенес оспу. Через год он попал под фаэтон, болел очень тяжело, находился опять при смерти, выжил, только мышцы левой руки стали атрофироваться, рука стала медленно усыхать и двигалась еле-ели. С той поры, как он стал руководителем, физическим трудом он не занимался, его мышцы на левой руке медленно иссыхали, и она, оставаясь слегка в согнутом положении, выглядела как плеть. Он понимал, что вызванные звезды Большого театра, пойдут к нему не добровольно, в отличие от тех, кто торгует телом за деньги, а значит, их ненависть может достичь такого накала, что в порыве сопротивления она сможет и убить его. А не дай бог, если враги его узнают, что такая-то бывает у него в Кремле, то они смогут заставить ее совершить террористический акт. При наличии такого громадного количества фобий ни на какие контакты с неизвестными, непроверенными женщинами, пусть даже сверхвыдающимися, он никогда бы не решился. Он был беспощадным ко всем и казался всемогущим, а на самом деле после пятидесяти физически был хилым и больным мужчиной.
Ему надо было, чтобы его женщина была всегда рядом, под присмотром охраны, чтобы она его встречала усталого, а больного укладывала в постель, чтобы была заботливой, как мать, нежной и любящей в постели, как жена, и лечащей от боли лучше любого врача, чтобы она была ему предана и верность ему хранила до конца дней своих. А красавиц не обязательно заставлять танцевать у себя в будуаре, они лучше выступят на сцене вместе с труппой и оркестром, и их даже не нужно будет к этому принуждать, они будут репетировать и тренироваться ежедневно по своей доброй воле. И от этого их выступления будут доставлять ему большее удовольствие, а он будет их благодарить, преподносить подарки, а они будут стараться еще больше.
